Красная готика - Страница 57

Сергей Никифорович, как выяснилось, человек приветливый, серьезный, ответственный и дипломатичный. Слишком даже… Так вот — Круглов принялся спрашивать Корнева — как обстоят дела в Н., как там здоровье Александра Дмитриевича, что подозрительного изъяли при осмотре из усадьбы фон Штерна и вообще — что нового слышно об этом безвременно упокоившемся ученом…

Надо заметить, что Сергей Никифорович занял стратегический пост главного кадровика ведомства всего несколько месяцев назад, как и большая часть сотрудников центрального аппарата МГБ. Действительно — должности комиссаров ГБ третьего, а иногда и второго ранга, начальников управлений и отделов в последние месяцы доставались то совсем молоденьким сотрудникам, имевшим год, от силы два, опыта практической работы, то — армейским офицерам, а иногда — просто специалистам раньше, с разной степенью успешности, занимавшимся кто партийной, кто хозяйственной работой. Таких как Корнев — кто трудился в органах еще со времен ВЧК — осталось единицы. Поэтому у Владимира Митрофановича была значительная фора, обеспеченная его опытом как собственно оперативной работы, так и многолетнего участия в многоходовых аппаратных интригах.

Корнев решил, прежде всего, ненавязчиво выяснить, где же пролегают границы информированности товарища Круглова. Владимир Митрофанович взял листок, очень приблизительно набросал поэтажный план дома фон Штерна и со всей серьезность сказал — дом огромный, изъято значительное количество предметов, остальная часть имущества опечатана. Дом находится под наблюдением сотрудников Управления. А затем попросил Сергея Никифоровича, время которого он очень ценит, и не имеет права тратить понапрасну, уточнить — о каких именно «подозрительных» предметах идет речь.

И очень легко выявил — границ у информированности Сергея Никифоровича нет. Как нет и самой информированности. Нет, потому что вместо ответа тот дипломатично улыбнулся, и пропел что-то об опыте Корнева, которому он всецело доверяет.

Понимая незавидное положение Сергея Никифоровича, Корнев конкретизировал информацию, и сообщил, что из сооружения были изъяты предметы антиквариата, книги, различные раритеты, переписка, документация, фотоснимки, географические карты, специальные приспособления, измерительные и навигационные приборы, посуда, ювелирные изделия, письменные принадлежности, другие артефакты. Все они представляют значительную историческую и научную ценность, и в то же время могут рассматриваться как подозрительные. О чем именно хотел бы услышать товарищ Круглов в первую очередь?

Товарищ Круглов занес все перечисленное в блокнот, подчеркнув слово «артефакты», посоветовал Корневу выпить еще чайку и куда-то убежал. Вернулся он через полчаса, вместе с другим товарищем, которого представил как «специалиста Наркомата иностранных дел». «Специалист» — с прилизанными бриолином редкими волосами, худощавый и вертлявый, был одет в полосатый двубортный костюм наподобие тех, что носят миллионеры и гангстеры в иностранных кинокартинах, нарядную рубашку, искристые запонки и широкий шелковый галстук. Его узконосые щегольские ботинки сияли новизной почти непристойной. В таком виде только с Чемберленом разговаривать!

«Специалист» просмотрел перечень в блокноте Круглова, несколько секунд близоруко прищурившись, изучал Корнева, а потом заявил:

— Это должна быть связка бумаг…

Корневу вновь прибывший — без малейшей объективной причины, а только из-за раздвоенного подбородка — был глубоко не приятен, он довольно резко ответил, что ему, то есть Корневу, доподлинно известно как выглядит связка баранок — а что позволяет идентифицировать документы не известного содержания как «связку» совершенно не ведомо, и он будет признателен за такою информацию…

«Специалист» ослабил узел галстука — сказать ему было нечего, а Круглов, опять убежал. Долго отсутствовал и вернулся с новым гостем — высоким, сухощавым человеком в офицерской форме НКВД, но без каких-либо знаков отличия — да, тем самым, что вчера поил Баева водой в больнице. Наметанным глазом Корнев сразу определил, принимая во внимание внешний вид и состояние самого человека, а так же сколько времени отсутствовал Круглов, что человека этого привезли, скорее всего, из Лефортово, а в форму одели просто потому что никакой другой мало-мальски цивилизованной одежды под рукой не оказалось. Поэтому уверенно утверждать, что человек этот офицер НКВД или вообще военный он не может. Посетителя Корневу не представили, хотя остальные обращались к нему «Константин Константинович».

Константин Константинович, не дожидаясь приглашений, уселся на стул, закинул ногу за ногу, и так же, не спрашивая, закурил. Круглов, остался стоять, сложил руки на груди, демонстрируя искренность, принялся уверять Константина Константиновича в том, что все трагические — трагические! — ошибки наконец-то разъяснились, ко всеобщему миру и согласию. А их виновники — по всей строгости наказаны!

— Так строго, что и спросить теперь не с кого, — иронично ухмыльнулся Константин.

Круглов снова некоторое время разливался соловьем о перегибах, вредительстве, международном положении и генеральной линии. Тема была неисчерпаемой, но монолог Круглова прервал «Специалист»:

— Полно вам оправдываться, Сергей Никифорович! Мы с вами не преступники и не вредители — мы все просто выполняем свою работу.

— И партийный долг! — идеологически выдержано вставил Круглов.

— Константин Константинович — вы должны это понимать не хуже нас, так что хватит ультиматумов! — добавил «Специалист».